С 2018 года, чтобы получать государственные субсидии машиностроители должны использовать все больше российских компонентов. По задумке государства, даже если комплектующие в стране не производятся, производители техники должны сами создавать их или стимулировать их производство в других компаниях.
Справочно:
Одно из важнейших для промышленников постановлений Правительства РФ № 719 от 17.07.2015. Именно в нем определено какая техника является российской и может получать господдержку, а какая – импортная, без возможностей субсидирования из российского бюджета.
Несомненно, что и российские и зарубежные машиностроители используют узлы, комплектующие и компоненты разного производства – частично российского, частично импортного. Это зависит от качества компонентов, их стоимости, от требований к технике, от пожеланий покупателя и просто от того существует ли производство конкретного компонента на территории России. Таким образом и отечественная и зарубежная техника –состоит из набора компонентов с разной степенью локализации (локальный - местного производства).
Так каким образом определить – кому можно давать субсидию за государственный счет, а кому нет? Ведь техника может только называться российской, а по факту –все комплектующие импортные. Такая техника производится за рубежом, получает весь комплекс европейских субсидий, создаёт там рабочие места и не развивает российскую экономику. Но тоже претендует и на российскую поддержку.
В постановлении Правительства РФ № 719 (далее – ПП 719) четко определены критерии каждого компонента в сельхозтехнике – какие узлы и детали должны быть произведены на территории России, а какие допустимы зарубежные. Какие технологические операции должны выполняться на заводе, например, раскрой и механическая обработка, а не только прикручивание колес.
Однако, с 2018 года в постановление внесены изменения, которые заставляют российских производителей стимулировать производство российских компонентов.
О рисках и проблемах машиностроителей рассказал Вадим Смирнов, генеральный директор АО «Евротехника».
На сельхозтехнику нельзя переносить опыт автопрома
«Есть положительный пример автомобильной отрасли, где крупный поставщик либо приводит за собой производителей компонентов, либо своим объемом, своей компетенцией развивает своих производителей компонентов. Это под копирку пошло на все отрасли. Вы слышали, что «Ростсельмаш» – крупнейший и наиболее технологичный производитель в России сельхозтехники (производит около 6 000 шт/год)– говорит, что не может при его объемах построить компонентную базу. А что в состоянии сделать завод, который выпускает 50 машин в год? Какую он компонентную базу сформирует? Никакую.
Могут ли производители объединиться в производстве компонентов?
Теперь скажем так: мы все вместе придем и сформируем спрос. Это звучит хорошо, если бы мы покупали унифицированную продукцию, как сахарный песок такого-то ГОСТа. Но мы же покупаем гидроцилиндры. Только в одной Еротехнике несколько сотен номенклатурных позиций гидроцилиндров в конструкции. Нам что, их все унифицировать для того, чтобы покупать у одного-единственного производителя в России? У всех производителей разные гидроцилиндры.
А ведь речь идет не о том, что я должен хотя бы один гидроцилиндр делать в России. Речь идет о том, что все 100 с чем-то номенклатурных позиций, которые я делаю в количестве от 30 до 200 штук, они все должны делаться в России. Значит, пока я на каждую не найду поставщика, я не буду соответствовать российскому производителю. Я говорю про масштаб работы и достижимость этого.
Всегда нужно оценивать конкретные задачи. Например, ставить российские колесные диски – это точно достижимый вопрос. Но если мы хотим их ставить на опрыскиватели – это проблема, учитывая диаметр диска (примечание -около 122 см.). На опрыскиватели мы не можем под свой диаметр найти производителя дисков.
Есть еще примеры узких мест, с которыми мы столкнулись.
По осям - специализированных производств наших осей, как в фирме ADR, в России нет.
Проблемы с покраской. Эта проблема практически везде. Работая с гидроцилиндрами, мы вынуждены будем покупать гидроцилиндры и у себя красить. Если сейчас мы красим все свои детали порошком и запекаем в печи, значит, для конкретно гидроцилиндров мы должны поддерживать технологию жидкой окраски. Или как-то по-другому решать проблему.
По сварке. Наш уровень сварки на порядок выше, чем у российских производителей гидроцилиндров.
В то же время в некоторых видах компонентов мы можем обеспечить более глубокую локализацию. Например, есть отдельные цилиндры, которые массово идут на сошниковые секции. Сошниковых секций много. Теоретически можно производить небольшой гидроцилиндр, приобрести компетенцию. Вот это реальный пункт. То, что мы сделаем сами.
На бумаге есть, в реальности нет.
Я точно знаю, что как только выпустят такой документ, сразу создастся бешеная очередь за бумагой (примечание – сейчас согласованы только критерии российского производства по тракторам, в ближайшее время ожидается по всем остальным видам техники). Все будут приходить и говорить: «Ты мне что угодно напиши, я все равно поставлю немецкий. Ты мне дай бумагу и тогда я точно буду соответствовать». Это первое, что пойдет, потому что иначе будет простаивать предприятие.
У нас было сегодня с утра обсуждение с другими производителями. Есть производитель шин. Да, он может обеспечить объем. Но весь не может, 50% может. А нам что делать? Ждать, пока он вырастет? В документе ведь не говорится, что если вам производитель компонентов откажет, то тогда вы можете альтернативные компоненты использовать. У нас автоматически выходит - либо мы останавливаем производство машин, либо несем уголовную ответственность за использование неправильных компонентов.
Подписание соглашений и безопасность информации – отдельная тема. В Европе система устаканилась. Если ты передал какую-то информацию, ты написал пункт, что они несут ответственность, там у тебя в 99% случаев воровать эту информацию никто не будет. У нас мы подписываем вот такой толщины соглашение с поставщиком. При этом мы на 90% можем быть уверены, что нас все равно кинут. И мы никогда не сможем доказать это, условно, поменяют сварочный узел, размер, цвет и скажут, что это не наше.
Торговля запчастями – это ликвидный бизнес на рынке, где торгуют очень много организаций. Тут ты даешь им в руки чертежи на все свои ликвидные запчасти. Это экономически оправдано? Наверное, не оправдано.
И самая главная, большая сложность. Предположим, мы совершили большой подвиг. Выбрали одну сеялку. У нее пять гидроцилиндров. Пять гидроцилиндров разработали. Мы на стенде проверили. Все размеры, параметры соответствуют. Дальше ставим на испытания в поле, откатали сезон. Теперь скажите, если вы выпускаете в жесткой конкуренции 200 машин в год, вы после этого испытания рискнете на все сеялки через год поставить эти гидроцилиндры? Я нет. Потому что риски в разы больше, чем любые субсидии, которые мы получаем. Поставим на 200 машин новые гидроцилидры и получим от потребителя отзыв, что «Евротехника» выпускает такое «г…», что переделывать ты будешь ее за огромные деньги. Ты за год не внедришь компонент. До конца года ставится жесткий срок.
О роли Министерства промышленности и торговли Российской Федерации в развитии компонентов
Нам не хватает информации о поставщиках компонентов, контактов с ними.
Именно эта проблема занимает большую часть времени. Понятно, что каждый нашедший себе поставщика или производителя какого-нибудь компонента его холит, лелеет, никому не отдает. Потому что сейчас это мое конкурентное преимущество. Потому что следующие предприятия, локализующее технику, будут пользоваться моими набитыми шишками. Зачем я это буду делать? Поэтому здесь роль Минпрома – максимальное обеспечение этих контактов, в том числе в проверке уровня этих предприятий.
Подрядные организации – это отдельная тема. Но она отчасти передел затрагивает. В Европе существуют профессиональные подрядные организации, которые делают сварку, покраску на заказ. Например, чешское предприятие, которое к нам прийти хочет в Воронеж, которое полностью машину для тебя под заказ может сделать. Ты ей даешь пакет конструкторской документации, а они тебе все узлы делают. Но таких организаций у нас единицы по России. И конкуренция за них немаленькая.
Вопрос цен. На сегодня из всего того длинного списка позиций, который я показывал, который мы отрабатывали, у нас было только три предложения на три детали, которые дешевле, чем поставляют немцы. Как так может быть? В чем смысл такой локализации? Экономического смысла в этом точно нет. Для того чтобы цена стала конкурентоспособной, предприятие должно быть технологически оснащено, организовано нормально и у него должна быть 100% загрузка. Но сейчас этого нет. Сейчас оно делает фигню и по цене дороже, чем в Европе. Какая цель? Заставить нас это потреблять?
Экономический эффект. Крупная проблема на много лет. До тех пор, пока этой базы не будет, мы все будем есть дорогие комплектующие, либо дорогие последствия плохих комплектующих.
А как нужно делать?
Мое видение, как можно сохранив цели и логику Правительства, можно сделать из этого постановления что-то рабочее.
Должен быть базовый уровень локализации, который будет проходным для большинства производителей для попадания хоть в какие-то программы поддержки. Остальные вещи, которые касаются компонент, пусть считают баллами. Они должны быть дополнительными бонусами. Они должны поощрять тех, кто использует при проектировании российскую компонентную базу. Они должны поощрять тех, кто прошел через все те тернии и добился локализации. Условно, мы получаем субсидии на 15%, а на технику, у которой 80 баллов - 25% субсидии. Справедливо? Справедливо.
Введение требований должно происходить после появления компетенции. Сейчас нам говорят «мы вписали в постановление 2025 год». Почему? «Потому что думаем, что к тому моменту в России точно будет производится гидравлика, колеса. Все будет отлично у нас в стране». А мы говорим, что есть момент, час Х, когда проводится какая-то экспертиза и говорится, что на рынке есть три предприятия, закрывающие 90% номенклатуры российских заводов. Три конкурентных предприятия. Конкуренция должна быть. Если будет одно, мы туда встанем в очередь. В высочайшей комиссии приняли решение, что они есть. Но если эти три предприятия не работают, отказываются работать, тогда требования отменяйте назад. По экспорту это частично реализовано. Я думаю, что это логичная тема. Экспорт должен поддерживаться, начиная с меньшего уровня, вне зависимости от компонентов, так как стране он по любому дает какой-то прирост.
Нас ставят совсем в другие условия. Каждый раз, когда мы обсуждаем тему, почему вы за счет нас пытаетесь развить производителей компонентов, нам говорят –«С вами же сделали то же самое. Вы за счет чего вы поднялись? Производителям сельхозпродукции сказали, что если вы будете покупать российское, то это по скидке. Теперь, когда с вами делают все то же самое, вы почему-то отказываетесь. Все справедливо. Ты не используешь российские компоненты, ты не получаешь субсидию…»
Но ведь это не так. На самом деле если фермер даже не получает субсидию на сельхозтехнику, то все остальные субсидии - погектарную поддержку, региональные дотации и что-то еще, он продолжает получать. Если бы ему сказали, что если он хотя бы одну импортную сеялку купит, ему не дадут ни копейки государственных денег, вот тогда бы это было сопоставимо. Если на нас, сельхозпроизводителей провести аналогию, чтобы этот механизм заработал, мы должны ввести механизм поддержки покупки российских комплектующих. Если ты купил российский компонент, тебе дают 20% субсидий. Сельхозтехника это показывает, это будет работать. Появится спрос.
Речь идет о чем? В стране отсутствует компонентная база. Стихийно можно сделать только какое-то небольшое изменение. Но если нет крупных производителей, ключевых, на которых все это держится, то у тебя ничего работать не будет. Получается, что государство должно сделать первый шаг. Помните, мы говорили про потери предприятий из-за покупки более дорогих комплектующих и некачественных комплектующих?
Вот эти потери должно взять на себя государство. Должно взять на себя как вариант в виде венчурного проекта. Взяли, создали завод по производству гидравлики, определили максимально широкую номенклатуру. И три года валить гидроцилиндры по цене 50% от себестоимости. Понятно, что первые годы себестоимость будет высокой, экономически неэффективно будет. Понятно, что у тебя спроса нет. Но в этом идея и есть. Съешь ты вот эти вот расходы и риски первых лет, и у тебя через три года будет работающий производитель гидроцилиндров, и ты сам можешь полноценно, уверено в себе отвечать за слова, говорить, что любые гидроцилиндры вы можете здесь получить.
Иначе 60 российских сеялочных предприятий поплачут год, поймут, что субсидии все равно не работают и успокоятся. А в министерстве скажут: «Зачем им субсидии? Они же ее не выбирают. А почему не выбирают? Потому что они не локализованы. А зачем мы их поддерживаем, если они не локализованы?».
Выкинут из программы. И вообще все проблемы решат.
